Пьяная история опозорила большевиков и депутатов Брянской думы

В настоящий пьяный ребус превратилась скандальная история, которая случилась на последнем заседании Брянской областной думы.

После полученного наконец пинка из Москвы депутаты сделали вид, что зашевелились и стали бороться с пьянством. В Брянске школа пьянства начинается не за забором, а в собственном дворе. Всюду полно «наливаек», где приобщаются к хмельному образу жизни и мату дети. Много лет и депутаты, и правоохранители делали вид, что борются с рассадником социальной заразы. Морщили лбы, думали, где оставлять шинки, а где не оставлять, считали метры до питейных гадюшников, но побеждали продавцы алкоголя. Причем среди самых успешных из них значились и депутаты. Что, собственно, и объясняло странное, на первый взгляд, торможение.

Пинок пришел из Москвы, где приняли закон о запрете «наливаек» некоторых видов. На усмотрение местных депутатов оставили ужесточение норм. Например, можно запретить заведения, где менее 20 квадратных метров, а можно увеличить норму до 100 или 200. В последнем случае почти все шинки пришлось бы закрыть. Но как быть бедным депутатам? Где харчеваться им? На чем зарабатывать очередные миллиарды?

Начали опять кулуарно подсчитывать погонные и квадратные метры. На счастье большинства депутатов, рядом пробегали большевики. Их в думе мало, но они есть. И их речи, как ни странно, прозвучали в унисон тем, кто не хотел бы выгонять все «наливайки» из многоэтажных домов.

С весьма мутной речью выступил вождь брянских коммунистов Андрей Архицкий. Начал он, как обычно, за здравие, то есть стал обвинять единороссов. А закончил по-ленински. То есть так, что никто не понял, за пьянство большевик или нет.

Ленинские идеи вроде не велели спаивать народ, но все делалось для этого.

Когда началась Первая мировая война, в Российской империи ввели сухой закон. Большевики быстро поняли, что без дурмана удержать власть не удастся, и в 1920 году разрешили производство и продажу виноградного вина, а в 1923 году − водки. «Рыковка» была 30-градусной. Этого показалось мало для дела мировой революции, и в 1941 году в СССР приняли ГОСТ, согласно которому водка могла быть крепостью 40, 50 и 56 − градусов. При 40, а тем более при 56 градусах дело мировой революции клеилось очень хорошо, то есть народ спивался миллионами. Отменили, кстати, «ядерный» ГОСТ только в 1982 году. Дело мировой революции было сделано − к тому времени мужики спились, начинали спиваться и женщины.

Иначе говоря, столь нежная тема близка телу и душе всякого брянского коммуниста, будь то Андрей Архицкий или «внештатный» идеолог местных большевиков Александр Куприянов, обвиняемый в мошенничестве и ждущий своего судебного часа. Практически трезвая совесть нации.

Вся эта краткая предыстория хмельного большевизма в СССР дает ключ к разгадке мутноватой речи Архицкого во время заседания думы. Дословно она прозвучала так:

− О запрете розничной продажи алкогольной продукции на территории Брянской области статья… наверное, тоже «Единая Россия» постаралась… Статья исключена на основании закона Брянской области 2016 года. То есть все ваши потуги в данном случае разбиваются вот об эту статью.

В это время потуги Архицкого решили разбить председатель думы Владимир Попков и его заместитель Виталий Беляй. Дело в том, что думский регламент предписывает сначала задавать вопросы, а потом уже выступать. У Архицкого спросили, что означает его пылкая речь − выступление или вопрос? Он ответил в духе Троцкого («ни войны, ни мира»), что у него и вопрос, и выступление. Его попросили задать вопрос и записаться для выступления, чтобы не мешать в одной чаше все, что вздумалось. Архицкий опять ответил в духе Троцкого:

− Почему на общепит вы, как говорится, обращаете внимание? У нас вот этой проблематики по большому счету в многоквартирных домах не существует.

После попытки коммуниста с ленинским напором продолжать выступление его лишили слова. А некоторые задумались: как понимать речь наследников Троцкого? Пускай «наливайки» и далее спаивают детей и молодежь, потому что их, по утверждению Архицкого, «не существует»? Или что-то еще более глубокое заложил марксист-ленинец в свою речь? Иначе говоря, что пить будем − сорокаградусную или пятидесятишестиградусную? Еще иначе говоря: так же будем спаивать народ и впредь, как спаивали в советские времена целыми колхозами, или упор сделаем на отдельно взятые микрорайоны?

Но вовсе не спаивание русского народа заинтересовало всевозможных толкователей скандала. Куприяновы, павловы и прочие после заседания думы разглагольствовали только о том, что их вождя лишили слова. Позвольте, а где спивающиеся дети и молодежь? Их опять не заметили и выплеснули их корыта мировой революции? Будут спаивать дальше?

И вот тут наступил момент истины. Он наступил звенящей тишиной. Никто из остальных депутатов не соизволил выступить в прессе или в той же думе и не объяснил, что же произошло. Если на одном фланге ораторствовали демагоги, преподносившие все так, как им выгодно, то на другом просто молчали. Их не было, депутатов. Никаких. Потому что не может быть депутатом человек, который все время молчит. Не может быть думой дума, где большинство молчит годами. От первого дня и до последнего. Или ограничивается блеклой дежурной фразой про бюджет и заботу о народе.

И в этом смысле большевики одержали крупную победу. С ней можно поздравить и Архицкого, и Павлова, который в последнее время блаженно улыбается, сидя рядом со своим кумиром Коломейцевым и глядя на него, и даже можно поздравить обвиняемого в мошенничестве Куприянова. Эти не молчали и не будут молчать, выставляя себя единственными защитниками народа. Даже при том, что их предшественники споили русский народ.

Алексей Данилов