Жительница брянской глубинки увидела дома корни мировых катастроф

Нелли Гришина увидела корни мировых катастроф, прежде всего природных, у себя в брянском селе. Тишина и мирный труд позволили ей рассмотреть то, чего не желают видеть в суетном мире ни власти, ни общество. Автор «Брянских новостей» поделилась своими невеселыми мыслями.

Редко бываю в лесу, некогда, знаете ли, всё дела, суета сует…А в лесу рядом с нашей деревней, только трассу перейти, вообще не была. До вчерашнего дня. Вчера я в нашем местном лесу побродила, посмотрела, подышала чистым воздухом, насладилась тишиной и безлюдьем и впала в отчаяние.

Лес этот сажали после войны, раньше  ещё были видны борозды от плугов тракторов, в которые в те далёкие героические времена ёлочки и были высажены руками наших заботливых лесников и окрестного народа.

Всё осталось в прошлом: Брянский лес, лесники, трепетно охранявшие наши безбрежные леса от вредителей типа непарных шелкопрядов, сонма жуков-древоточцев и незаконопослушных людей подрубщиков. Остались в прошлом егеря, холившие и лелеявшие свои подотчётные лесные участки, забота государства о лесной шубке России, спасавшей огромную территорию от пустынного зноя и леденящего дыхания севера. Защищала эта зелёная шуба не только нашу страну, она веками держала розы ветров в своих крепких зелёных хвойных руках, остепеняла бури и ураганы, разбивавшиеся о защитные стены лесов.

Лес был. выполнял свои функции погодного стабилизатора и лёгких планеты. Был до капитализма.

Что сделали с лесом «арендаторы», мы все знаем. По  периметру дорог он как бы есть, дальше – сплошь пеньки и буреломы. Осталась труднодоступная пиле «арендатора» Сибирь, хотя Китай давно уже отполовинил руками российских двуногих хищников столетние кедровники, но тайга, с большими проплешинами, ещё шумит, но пожары не оставили ей шанса. Чтобы 3 миллиона гектаров леса горело, такого у нас не было в самые жаркие и тяжкие годы, даже в годы военного лихолетья. Деревня сведена под корень, леса в частных руках лесных двуногих хищников, валежник и сухостой много лет были запрещены к использованию народом, захламленные вырубщиками леса вспыхивают как порох. Леса прежнего нет.

Но лес защищал и работал на сохранение жизнеспособности планеты не только своей надземной частью, корневая система лесов, которая намного мощнее и больше надземной, – это та самая губка, что лишнюю влагу паводков и летне-осенних ливней моментально впитывала, излишки отдавая болотам, а в засуху питала родники, родники питали реки. Был круговорот воды в природе. Не было таких пожаров и не было таких потопов. А теперь половина страны горит, вторая половина тонет. Леса нет, корневая система лесных массивов мертва, губка для впитывания лишней небесной влаги исчезла, Вода падает с небес и катится прямым ходом в низины, переполняя плотины и реки. Земля не может впитать эти потоки. Дальше будет только хуже.

Катастрофически нарушена экосистема. Ветрам открыт ход с пустынь до Севера, с Севера до пустынь. Ледники тают, в пустынях выпадает снег. В один непрекрасный день Европа может поплыть в океан. Мы в России в центральной части повыше находимся, но если океан поднимется не сегодня завтра на 65 метров, как прогнозируют учёные мужи, то нам  срочно  надо присматривать себе запасной аэродром чуть повыше этих роковых 65. Но гор в зоне видимости у нас и близко не видать, если только горы мусорных свалок, но всем места там не хватит в роковой час. Местные бомжи будут спихивать желающих стать им  соседями подручными баграми.

Не знаю, что наше брянское законодательное собрание сделало с законом о валежнике, но валежник пока в неприкосновенности. В чём я вчера убедилась. После принятия этого самого смешного закона в январе девятнадцатого никто не ломанулся выносить из леса упавшие стволы гнилых деревьев. Да и голыми руками их не вытащишь, пила под запретом. Вот всё и гниёт, наводя на мрачные размышления: не враги ли народа правят балом, куда ни ткнись в нашем народном хозяйстве? На словах – забота, на деле – рубят сук, на котором мы все сидим. Чем дальше, тем запутаннее клубок неразумности власти. Деньги, которые они гребут в свои закрома, не спасут от пропасти, которая всё ближе.

Нелли Гришина