Олеся Сивакова: Виновный будет назван, а за грязное следствие ответят  

Олеся Сивакова, которая ранее была осуждена за трагическое ДТП в Брянске на Московском проспекте, а потом оправдана, заявила «Брянским новостям», что будет добиваться наказания виновных. В их число она включила и следователей, которые, по ее мнению, провели «грязное» расследование трагедии. Для этого Сивакова решила добиваться встречи с главой СК Александром Бастрыкиным.

– Какую конкретно цель вы ставите?

– Мое дело расследовал сотрудник УМВД Иван Ерощенков. Я жаловалась на него в ФСБ и Следственный комитет, просила провести проверку. 

– Почему вы решили обратиться именно к Бастрыкину?

– Потому что меня не удовлетворила проверка в отношении следствия. Оно было сомнительное. Появлялись новые свидетели, много вопросов по поводу протоколов. Потерпевшие тоже просили провести проверку в отношении следователя. 

– В автомобиле, который сбил парней и девушку, находились только вы и Сергей Дзюба. Для всех остается загадкой: как можно пятый год тянуть следствие? К вам за последние месяцы Дзюба обращался с какими-то просьбами или предложениями?

– Нет.

– У вас продолжается еще одна судебная тяжба – с издателем газеты «Комсомолец Брянска» Владимиром Панихиным. Почему она затянулась?

– Меня поливали грязью, я обратилась в суд. Господин Панихин написал две статьи, где обвиняет меня в лихачестве и даже в том, что я якобы крашу губы за рулем, а потом нахально смеюсь над сотрудниками ГИБДД и уезжаю от них. А доказательств нет. Суд стал на сторону Панихина, что меня удивило. При этом он сказал, что согласен удалить некоторые высказывания в статье. Но она опубликована не только сайте, но и в газете. Второй ответчик, Бобров, который представлял сайт, заявил, что всю ответственность за статьи несет Панихин. Я не поход за миллионом рублей устроила, я хочу доказать, что не будет спуску. Ждала апелляцию полгода, много было препятствий. Но 30 октября суд рассмотрит это дело. В политике заказуха используется сплошь и рядом, но разве я политик? Кому-то надо было поливать меня грязью, портить мою репутацию. В качестве доказательства «вранья Сиваковой» Панихин заявил, что я назвала тестя Дзюбы сотрудником полиции. В действительности же он бывший сотрудник КГБ. Это большая ошибка? Или, напротив, это усугубляет ситуацию для той стороны? Я грязью поливать не буду никого, меня не так воспитывали.

– Почему, на ваш взгляд, расследование трагического ДТП тянется пятый год? 

– Здесь все сплелось, сейчас надо уже расследовать и коррупцию. Ничего не доведено до конца. Например, я до сих пор плачу транспортный налог за разбитый автомобиль «Инфинити», который находится на стоянке в Теплом. Причем хранят его под открытым небом. Какие экспертизы сейчас можно проводить, если не соблюдались условия хранения?

– Вернемся к тому вечеру, когда случилось ДТП. Что вы делали в это время?

 – Смотрела в телефон.

– Какая манера езды у Дзюбы?

– Он экстремально водит машину, потому я не так часто давала ему в пользование свою.

– У вас после ДТП были противоречивые объяснения. Почему?

– В тот момент я говорила то, чего вообще не видела. На меня оказывали давление люди, которые находились рядом, в том числе родственники, адвокаты.

– Правую дверь автомобиля заклинило после удара?

– Дзюба сказал сначала, что вытащил меня через водительскую дверь. Показания у меня брали в больнице, я вообще ничего не помнила.

– Что показала экспертиза?

– Исходя из оправдательного приговора, на подушке безопасности были слюна и кровь Дзюбы, на потолке – его волосы. Изначально говорил, что он сидел за рулем, а потом – что почесался, из-за чего якобы и возникли следы. 

– Вы якобы сразу после ДТП заявили, что беременны, что согласитесь выйти замуж за Дзюбу.

– Это анекдот вообще. Я об этом узнала только в СИЗО. Абсурдно все настолько…  Для меня была новость что, нахожусь в положении или буду находиться.

– Свидетели говорили о женщине за рулем «Инфинити». Почему?

– Это у них надо спросить. Но эти люди не утверждали, а предполагали. Вообще, большой акцент был сделан на свидетелях, которых не было. Представили даже скрытого свидетеля, который якобы переходил дорогу пере капотом. Надо дать оценку заявлениям таких людей. Ведь из-за такого вот следствия я просидела в СИЗО 15 месяцев и 9 дней.

– На каком этапе следствие находится сейчас?

– Не знаю. Меня новый следователь только по телефону приглашал, хотя должны были прислать повестку. У меня такой звонок был 10 декабря 2014 года. Попросили приехать и арестовали, лишив возможности полноценно себя защищать. Когда находишься в СИЗО, на тебя могут лить  грязь. Таким способом брянские СМИ ввели заблуждение. Тогда распространяли видеоролики о моем аресте и другие, а потом их удалили. Сейчас мы не можем найти их. Снимал их адвокат потерпевших. Потом он отошел от дел.

– Может случиться так, что следствие ничем не закончится?

– Нет. В автомобиле находились два человека. Я признана невиновной. Следствие соберет доказательную базу, и будет конец этому. И за грязное следствие должны ответить. Почему время ДТП сместили на 15 минут? Почему распространяли сведения о том, что я якобы угрожала Дзюбе расправой с помощью чеченцев? Каким образом Сергей узнал о результатах экспертизы? Он ведь не имел права доступа к этим документам.

– Где он проговорился о том, что знает?

– На суде. Под протокол. 

– Результаты новой экспертизы известны?

– По моим сведениям, она еще не готов. Это уже третья экспертиза, и получается, что полтора года ждут ее. Следователи выезжали на стоянку, осматривали «Инфинити».

– Какую задачу вы считаете самой важной для себя сегодня? 

– Я восстанавливаю правду. У меня есть сын, есть племянница. Я обязана стереть пятна со своей биографии. И мне как матери жалко людей, которые изначально меня убийцей своих детей. Виновные должны быть названы на всю страну, чтобы другим неповадно было. Коррупцию не победить, но бороться с ней можно. То, что меня оправдали – это одно. Но ведь меня спрашивают: где виновный? Оба на свободе. Распространяли слухи, что я купила суды…

– Почему во время телепередачи полиграф усомнился в правдивости вашего ответа?

– Потому что вопрос был двусмысленный: «Находились ли вы когда-либо за рулем той машины, под колесами погибли люди?» Но я ведь раньше ездила на ней. Телевидение – это шоу прежде всего. Сергей Дзюба не согласился прийти на передачу – сказал, что у него больное сердце. Это для меня было новостью, как и то, что я беременная. Он вполне здоровенький был. Имеет право на ношение оружия. У него даже спросили, как же он работал охранником. Парень и в огонь,  и воду, спортом занимался, а здесь – сердце. Сказал, что прийти не сможет. А я пришла, хотя у меня была аритмия после СИЗО.

– Тюрьма подорвала вам здоровье?

– Это не пятизведочный отель. Об этом не забудешь никогда. Каждый день – как день сурка. Екатерининские стены, все как надо.

– Вас узнают на улицах?

– Бывает. Но в хорошем плане. Советуют не сдаваться, идти до конца. Многие поддерживают в сети. Я воспитана так: если уж затронули, то пойду до конца.

– Вы бизнесом занимаетесь сейчас?

– Мечтаю.

– За руль садитесь? Не боитесь?

– Машина есть. У меня  больше страх пассажира. Я боюсь скорости. Все, кто рядом ездили, знают, что доехать со мной из одного района Брянска в другой – это кругосветное путешествие…

Фото: «Брянские новости»