Лицейские беседы с Юрием Клюевым: «Я не пошел по музыкальной стезе, но ни о чем не жалею»

Если в коллективе педагогов много творческих личностей, можно ждать и открытий чудных, и постоянных поисков. Имена некоторых выдающихся педагогов директор Брянского лицея №1 Юрий Клюев перечислил в предыдущем интервью. Но нет смысла определять, где в рабочем процессе заканчиваются должностные обязанности и начинается творческие «изыски». Важно, что одно перетекает в другое, а дискуссии всегда несут отпечаток того вдохновляющего поиска.

− Юрий Александрович, сейчас много спорить метапредметности. Как вы относитесь к этой идее?

− Давайте начнем со скучной формулировки. С точки зрения жесткой конструкции, метапредметность − это надпредметность, предметность и межпредметность. А вот Лариса Арачишвили, победитель конкурса учителей 2019 года, дала определение, которое перевернуло мое сознание. Она сказала, что предметность − это культура воспитания интеллекта. Это настолько емко и точно было сказано, что при таком понимании жесткая конструкция сразу рушится, как карточный домик. Когда момент откровения содержится в словах тех, кто выступает, и в мыслях тех, кто слушает, то получаешь невероятную зарядку, пересматриваешь свои принципы, которыми ты руководствовался раньше. Это дает стимул к развитию, подталкивает к другому восприятию того, чем ты занимался до этого.

− Любой трудовой коллектив крепок лишь тогда, когда в нем соблюдено золотое правило пропорционального представительства всех поколений. Как ладят между собой ваши сотрудники?

− Ладят, потому что уважают друг друга. Признак хорошего воспитания заключается в том, что педагоги называют друг друга по имени и отчеству. И если к совсем молодому педагогу кто-то еще может обратиться по имени, то преподавателя среднего или старшего возраста нельзя так называть. Не потому что я смотрю свысока на кого-то, а потому что так надо. Это не консерватизм, а нормальное явление. Да, в американских фильмах, независимо от возраста, друг друга называют Джеками или Джеймсами, но я этого не воспринимаю.

− Вы рассказывали о том, как у вас гостил известный политолог, депутат Госдумы Никонов. Когда он выступает в роли телеведущего, то всех присутствующих или же военкоров, даже молодых, тоже называет по имени и отчеству. Многие отмечают эту деликатность и считают ее правильной, так как она соответствует нашим обычаям, нашей истории, в конце концов.

− Наши пути пересекались еще раз в ноябре ушедшего года. Вячеслав Алексеевич меня узнал. Мы встречались на Форуме народов России. Он сделал блестящий доклад, в  том числе рассуждал об истории Отечества, о русской цивилизации. Вячеслав Алексеевич пришел к очень глубокому выводу о том, то Америка как континент не подарила миру ни одной религии. Здесь вопрос не только веры, но прежде всего нравственности. Нормы морали прописаны в каждой мировой религии, и ни одна религия ничему плохому не учит. Я в этом убедился, читая Библию, Коран, Тору. И то, что  американский континент не стал источником ни одной религии, говорит о многом. Это важный посыл. Принципы есть у любого человека, который придерживает норм совести, морали, обычаев. В наших русских традициях − уважительное отношение к человеку, особенно пожилому. Так и должно остаться.

− Ваши увлечения музыкой и литературой − это из детства?

− Признаться, я не очень любил прозу, в поездках всегда слушал музыку, читал стихи. Поэзия имеет музыкальную опору, она меня захватила очень сильно еще до школы. Из поэтов − Есенин, как для всякого юноши. Сейчас могу сказать, что самый гениальный поэт − это все-таки Пушкин. Нравится он кому-то или не нравится, но Пушкин − действительно величина. Сопоставим с ним, наверно, Блок. Один представляет девятнадцатый век, другой − двадцатый, и хорошо, что так иначе бы не было ни Золотого, ни Серебряного веков. Да, в семье у меня все читали и любили книги. Мой дед наизусть Есенина знал, отец тоже очень много читал. А потом пришла музыка. Могу сказать, что наша семья очень музыкальна и по маминой линии, и по папиной. У мамы не слишком сильный голос, но очень хороший слух. Дедушка, ее папа, имел очень хороший голос. Я тогда, правда, не понимал, что это такое, но теперь, когда вспоминаю, ничуть в этом не сомневаюсь. Мы часто работали в поле, пасли стадо коров и овец, и дедушка часто пел с необычными переливами. У него, правда, болезнь ослабила легкие, но голос был великолепный.

А потом в жизни случился Муслим Магомаев. Я считаю, что знакомство с его творчеством привело и к классической, и к эстрадной музыке, ведь он был многожанровый певец. Досконально изучил его  биографию − настолько привлекала его личность. Благодаря Магомаеву разглядел красоту музыки любого жанра. Да, он был кумиром, и я ничего не плохого не вижу в этом. Сотвори себе кумира, возьми все хорошее от него, определись, что тебе нужно. Без певцов такого уровня я бы не открыл музыку во всей ее красоте.

− Что дала вокально-оперная студия?

− Да, я уже учился в университете, и у нас была замечательная девушка Ульяна Разумная, которая училась со мной на одном факультете. Она давала концерты вместе с оркестром Амбарцумяна, а сейчас − солистка Камерного театра Покровского при Большом театре. Она не знала, что я пою, но однажды я остался в пустом актовом зале и решил попеть тихонечко. Ульяна, оказывается, в это время находилась за кулисами. Послушав мое пение, спросила: «Может быть, попробуешь заниматься с педагогом?» И я начал заниматься. Не знаю, случись это раньше, пошел бы я по музыкальной стезе или нет, но ни о чем не собираюсь жалеть.

В 2015 году я попал в Центральный дом художников в Москве на сольный концерт Сергея Захарова. Есть понятие талант, а есть палате понятие великий. Так вот, Захаров был великим. С непростой судьбой, не до конца реализовавшийся, он было просто создан для оперы. Понимаю, что певцом такого уровня я никогда не стал бы, но музыка всегда со мной, и это счастье доступно каждому, надо лишь обратиться к нему.