Город закрытых кафе и вечной пыли

«Встреча», «Гриль паб», кафе «Росинка» в самом центре города Фокино Брянской области − все они закрыты, усыпаны серой пылью и забыты. Правда, вечером в «Гриле» может блеснуть огонек неведомого происхождения, будто там шалят привидения.

В кафе некому ходить, они разорились. Первый признак того, что город сильно недомогает.

Улица Ленина начинается с разбитых ступенек: городу цементников не хватает цемента, чтобы их починить. По обе стороны − симпатичные дома, построенные после войны, когда архитектура не была еще пустым звуком. Но вот на одном окне грустное объявление: «Продается». Такие объявления можно встретить и на других улицах.

На фоне дыма труб цементного гиганта − свалки. Они прямо в центре города. Из магазина выходит молодая продавщица. Курит. Маска на подбородке. Лицо серое − этот цвет самый популярный в городе цементников.

− А кто будет убирать свалки? Да, раньше у нас и озеленение было, и о людях заботились. А теперь… Вон, видите?

Вдали виднеются два пятиэтажных здания, памятники эпохи развитого социализма. Одно ремонтируют, потому людей выселили, другое уже никому не нужно. Это был приют скорби. В советские времена там жили бывшие зеки, наркоманы, бродяги. Некоторые из них работали на пыльном производстве. Счастья никто не нашел.

− А вот мы только что про это говорили. Как же так? Куда все девается? Почему мы такие бедные и заброшенные?

Две женщины не первой молодости прогуливаются по пустынной улице. На их лицах тоже уныние.

− Пройдите туда, к дому культуры, в ту сторону. К школе дети пробраться не могут − лужи. Обещают заасфальтировать, но в этом году не успели.

Площадь перед домом культуры облагораживают новой плиткой. На неспешные работы взирает из деревьев серебристый вождь. Всюду лозунги, поздравление с 75-летием Победы. Горожане растерянно оглядываются: где же нынешние достижения?

Закрывшиеся кафе − первый признак того, что Фокино вырождается. Молодежь не хочет работать ни на заводе, ни в родном городе. Смотреть на ржавые рамки, куда раньше вставляли свежий номер газеты «Правда»? Любоваться на рассыпающиеся балконы или на серебряного вождя? На лужи и кучи мусора по всему городу. На разбитый асфальт. На хвосты тяжелого дыма.

− Вы бы ночью посмотрели на небо! На зубах скрипит, особенно когда ветер в эту сторону, − рассказывает бедно одетый пенсионер.

Его приятель работал машинистом на цементном заводе. Сейчас там трудится его племянник, которому платят 30 тысяч рублей в месяц. Будущее светло, как небо, перетянутое дымным хвостом.

Может, завод, который всегда загрязнял природу, сполна компенсирует ей вред, а на оздоровление людей тратит большие деньги? Такие предприятия могли бы платить экологический налог − миллионов 200 в год. И эти деньги должны были бы поступать на нужны города, людям. Что же на самом деле? «Брянские новости» спросили об этом одного из бывших руководителей города. Он лишь развел руками:

− О чем вы! Раз в сто меньше названной суммы при мне платили. И еще часть налога на доходы физических лиц город получал. Все.

Почему − все? Потому что есть орган, называемый Государственной думой. По некоторому стечению обстоятельств там есть депутаты. Если бы они побывали в Фокино и других опыляемых городах России не с парадными выездами, а с рабочими, они поняли бы, что нужно срочно вводить экологический налог. Огромный. Точнее, такой, который хотя бы частично компенсировал людям не слишком приятное соседство с грязными производствами.

А сейчас Фокино − обыкновенный нищий город, каких тысячи в России. Кто будет работать на заводе, через десять лет при такой отношении, жители не знают. Сомневаются, что кто-то будет. Алкоголиков и бомжей на все заводы не хватит.

Однако с непарадными выездами депутаты Госдумы в Фокино не появляются. У них даже нет мысли потребовать срочного принятия закона о справедливом экологическом налоге. Горожане, впрочем, тоже мыслят слишком скромно. Кто виноват в их разрухе? Что делать?

− Наверно, администрация должна, − предполагает бывший машинист.

Администрация ничего не должна, потому что ее полномочия ничтожны, как и казна. В нескольких метрах от нее расположен сквер, который, кажется, забыт еще в брежневские времена. Если бы деревянные бруски скамеек не были крепкими, посидеть на них горожане уже не смогли бы. В лесном брянском краю нет леса. Как не было его после войны для того, чтобы люди могли свободно строить себе дома. Серебряный вождь не велел. Точнее, велел избавиться от частной собственности, а про «личную» пропагандисты говорили путано, так и не сумев объяснить ее отличие от «частной».

Фокино − знак упадка, неверия, уныния, мерзости запустения. На фоне завода-гиганта с миллиардными оборотами.

Может, у него действительно нет денег? Может, в убыток себе работает? Бывший представитель власти лишь засмеялся, услышав это предположение.

Так почему не видят всего этого депутаты даже тогда, когда им говорят о запустении? Почему среди самих депутатов так много миллиардеров, которые прячут свои капиталы в офшорах? Капиталы пропитанные, нефтью, металлом, цементом. Капиталы, на которые отстраиваются западные города, где смеются над нищетой россиян.