Тайны брянской земли выведали археологи

Редактор сайта «Антропогенез.ру» Александр Соколов поделился впечатлениями об археологической экспедиции в брянское Хотылево.

Прибыли археологи на место раскопок в первый день июля. Состав экспедиции был такой: руководитель — археолог из петербургского Института истории материальной культуры Александр Очередной, его жена и помощница — археолог Ксения Степанова, антрополог Станислав Дробышевский, две его студентки (практикантки МГУ Саша и Аня), Егор Блохин — специалист с электронным прибором — тахеометром (это устройство используется для фиксации археологических находок), двое студентов из Донецкого университета (Вика и Витя), я и Катя.

Раскопки начал экскаватор, который снимает первый слой и вынимает грунт метра на два вглубь. Затем включаемся и мы, расчищая стенки раскопа. В лагерь приехал
Александр проводит небольшой мастер-класс по изготовлению кремнёвых орудий.

Добавляет работы июльский ливень, обрушившийся на территорию раскопа. «Крыша» не выдержала веса воды, один кол вырвало, к тому же главная «балка» провисла, и вода льётся прямо на слой. В темноте таскаем вёдра, вычерпываем воду. Потом кое-как восстанавливаем кол. Грязные и мокрые, возвращаемся в лагерь.

К концу июля наконец началась работа со слоем (КСГ-3 — 3-й культуросодержащий горизонт). Ходить по нему ногами не рекомендуется. Подкладываешь под себя «пенку» (пластиковый коврик) и ножом либо совочком постепенно, сантиметр за сантиметром, «разбираешь» слой, разделённый гвоздиками на пронумерованные квадраты. Вынутую землю — в ведро. Обнаруженные находки расчищаешь и оставляешь на месте, перемещать и вынимать из слоя их нельзя. Поскольку слой разбирается дальше, вещи остаются на останцах — башенках из осадочной породы, вокруг которых грунт убирается. Вёдра наполняются и выносятся на поверхность. Основные находки это кремнёвые отщепы (осколки, преднамеренно сколотые от заготовки) и чешуйки (так называют очень маленькие — меньше 2 см в диаметре — отщепы). Мелкую чешуйку несложно потерять, поэтому рядом с такой находкой втыкается спичка или зубочистка, либо находка накрывается пластиковой крышечкой от бутылки. За отщеп порой можно принять естественный обломок, образовавшийся без участия человека — тут нужен опытный глаз археолога, который обращает внимание на характерные признаки изделия.

Над нами — более 8 метров отложений. На мой вопрос «А где начинается наша эра?» Александр отвечает: 30—40 см от современной поверхности. Это далеко вверху, на самой вершине мыса. На стенках воочию наблюдаешь историю местности: вот светлые слои песка, значит, наступала река, и это место затапливало. А вот тёмные слои — «погребённая почва», она формировалась, когда становилось посуше.

Дробышевский обнаружил большое «зольное пятно» с угольками. Видимо, 50 тысяч лет назад здесь что-то горело. Может быть, костёр? Пятно накрывают полиэтиленом, чтобы потом сфотографировать и взять образцы для радиоуглеродного датирования.

К августу в лагере смена состава: Дробышевский нас покинул (его студентки уехали ещё раньше), зато приехал Виталий, археолог из Минска, и археолог из Красноярска Михаил с маленькой дочкой. Михаил привёз настоящий самовар.

Побывали археологи на фестивале «Брянский мамонт», который в те дни проводился вблизи Хотылёва. Странное мероприятие, там участвуют какие-то рок-группы, а также — судя по программе прошлого года — йога, танцы, медитация, сыроедение и прочая оккультятина. Фестиваль расположился на большой территории, издали видны шатры, грохочет музыка. На «главной сцене» выступает какая-то унылая группа, ей внимает человек 20 на скамеечках…

Работа на КСГ-3 подходит к концу и, наконец, садимся на полумифический КСГ-4. Сразу пошли находки. Среди них — небольшой аккуратный дисковидный нуклеус. Обнаружились и огромные плиты кремня — то, за чем сюда наведывались неандертальцы, и отщепы разных размеров, и крошечные чешуйки — побочные продукты производства орудий. Все признаки древней мастерской налицо.

И — наконец-то! Пошёл хороший слой. Есть много отщепов, в том числе большие. Незабываемое ощущение, когда нож натыкается в земле на что-то твёрдое и показывается чёрный край кремня. Берёшь бамбуковую палочку и аккуратно расчищаешь — что там? Вдруг кайльмессер? Увы, клиновидный нож так и остаётся недостижимой мечтой.

В начале августа отправляюсь домой, а экспедиционная работа продолжается. Друзья из Хотылёво шлют фотографии, сообщают о новых находках: вот большая кость, выступающая из стенки раскопа, вот скребло, вот зуб какой-то рыбы (неандертальцы баловались рыбкой?). Душой я остался в Хотылёво.