Одессит рассказал, как бежал в Брянск от бандеровцев

Бывший житель Одессы, русскоязычный армянин Оганес Авакян, рассказал, как бежал в Брянск, спасаясь от бандеровцев «Правого сектора». 

Историю экс-сотрудника ЧОПа, называющего себя «патриотом России», поведал сайт радио «Эхо Москвы».

− В семье нашей было четыре человека — я, сестра, мать и отец, − сообщил Авакян. − Когда в 1990-м начались армянские погромы в Баку, мы приехали в Днепропетровск, были родственники у нас там. В Баку был дом, было всё, но мы были вынуждены всё бросить и в феврале уезжать, в чём мать родила. Приехали родители еще по паспортам СССР, и только в 1997 году получили статус беженцев. Я был несовершеннолетним, и получил его автоматически только в 2005-м. И с тех пор никакого гражданства у меня никогда не было. Мы — русскоязычные армяне, мои родители советской закалки, советского воспитания… Хотя мы и нормально жили там, в Днепропетровске, но всё было чужое. Даже помню это из высказываний родителей, не всё им нравилось, что было украинским… Я вырос с такими же ощущениями. Не был привязан к этой стране, хотя я и женился на гражданке Украины. Гражданство Украины я решил не брать — не лежала душа. Честно говоря, я даже не задумывался о гражданстве, жил с удостоверением беженца… Восемь лет назад женился и переехал из Днепропетровска в Одессу. Работал там в частном охранном предприятии, с лицензией МВД на обеспечение общественного порядка. 

Авакян стал очевидцем событий, происходивших в Одессе 2 мая 204 года − напомним, в тот день после массовых столкновений радикалы сожгли десятки людей, укрывшихся в Доме профсоюзов. 

− Вечером 2 мая мы с моим напарником Кириллом на служебной машине дежурили в центре города, − вспоминает Авакян. − Улицы Куликово поле, Ришельевская — вот там примерно. Темнело, было часов восемь-девять. И тут нам дали приказ: собирайтесь и уходите, сейчас будет заваруха, можете пострадать сами, машина. Милиция не знала, что делать. По регламенту мы должны были уйти, но остались на месте. Любопытство пересилило, слишком интересно было: что же случится дальше. Мы знали, что с Греческой площади в сторону Куликова поля уже идут радикально настроенные представители «Правого сектора» и батальона «Айдар», как нам уже тогда сказали. Они должны были напасть на «куликовцев», противников Майдана, сидевших на Куликовом поле, разбить их палатки и разогнать митинг. Прошло несколько минут, и мы увидели: начали бежать люди, даже старики были, студенты, малолетки, они вырывали камни из брусчатки, бросали в сторону антимайдановцев. Все происходило очень быстро. Шум, гам, выстрелы, митинговавшие начали быстро забегать в здание Дома профсоюзов, чтобы укрыться от беснующейся толпы, которая их преследовала… Метрах в пяти от нас группа из шести-семи человек в камуфляжах била троих молодых людей, все тех же «куликовцев». Били битами, цепями, нападающие были в балаклавах, а люди − в гражданке. Кто-то сейчас говорит мне: «Ты сделал это зря, надо было пройти мимо, проехать дальше», но я не мог это сделать. Я просто увидел, как бьют ребят. Мы с напарником подъехали туда на служебной машине. У нас при себе было оружие, автоматы Калашникова. Я подошел к ним… В общем, под дулом автомата отбил этих парней. Нападавшие испугались, они же с битами, а тут автомат. Затянули мы пострадавших в машину, повезли на Мясоедовскую, в больницу еврейскую. У двоих оказались пробиты головы. Врачи сказали, что мы чудом их довезли…Мы уже понимали, что творится в стране, кто берёт власть в руки и что мы завтра можем быть объявлены теми же сепаратистами…

По словам Авакяна, тогда он понял, что оставаться на Украине ему нельзя: 

− Нет, мне не по пути с этим государством. Для меня героями являются Кутузов, Невский, маршал Жуков, но никак не Бандера или Шухевич. Ну и как дальше жить в стране, где, чтобы стать героем, нужно повалить памятник Ленину, надо осквернить другой советский монумент, а если ты спас человека, как это было в моем случае, тогда ты получаешься сепаратист и террорист? Не то чтобы я тут защищаю кого-то сейчас, но  поймите: матушка-Россия — страна огромная. Лезут сюда просто, лезут, лезут и лезут. Вы посмотрите на историю. Я чуть-чуть интересуюсь и скажу так: как только Россия пытается встать на ноги, ей сразу дают по голове. Это началось со времен крестовых походов на славян и Наполеона. И это нельзя отрицать. И у всех сейчас замысел один: свалить, расколоть Россию. Они смотрят на карту Сибири, и они в шоке — они такой территории в жизни не видели. Я уехал из Одессы почти сразу. Доехал до Суземки – до границы в Брянской области. Ехал на поезде «Одесса-Москва»: взял билет до Брянска, но уже знал, что на границе буду просить убежища. Сразу обратился с ходатайством, причем даже пограничники мне сказали, что у работника силовой структуры есть все шансы получить статус беженца. Сняли они меня с поезда, я у них же на КПП написал ходатайство, вызвали сотрудников ФМС.

Авакян утверждает, что миграционщики настойчиво предлагали ему добровольно вернуться назад, угрожая в противном случае выдворением из страны – возможно, заподозрили, что под видом беженца на территорию России пытается проникнуть мигрант-нелегал. Так беглец оказался в спецучреждении временного содержания иностранцев, а 5 апреля нынешнего года ему предъявили обвинение. 

− Меня обвинили в пересечении границы без документов, правда, каких именно документов у меня не было, в деле не значилось, − рассказал Авакян. −  Конечно, потому что все документы у меня были. Была даже расписка, что ходатайство принято. Но суд все равно постановил меня выдворить. Кстати, процесса как такового не было — меня просто привели в суд, где вручили постановление. Я написал жалобу в вышестоящий суд, и он отменил приговор. Не то, чтобы такие жалобы писать легко человеку из другой страны без юридического образования… Но вы знаете, я как только представлял, что со мной сделают украинские пограничники, так сразу очень легко писалось. Меня выпустили в июне. Я приехал в Брянск, пришел в ФМС со свидетельством, что ходатайство о признании меня беженцем приняли. Мне сначала сказали — ждите до 7 июля. А потом спросили, есть ли у меня кто в России. Я и ответил, что дальний родственник в Москве живет, а в Брянске никого нет. Тогда сотрудники ФМС начали мне объяснять, что, если я хочу уехать в другой регион, нужно просто поставить их в известность, а документы они там сами перешлют. Не знаю, наверное, я глупо поступил. Но о сделанном не жалеют, после боя кулаками не машут. Надо было дождаться там этого решения, конечно. Когда я согласился на перевод, они обрадовались так и говорят – пишите заявление. Не обращайте внимания, мол, чистая формальность. И продиктовали: «Прошу прекратить процедуру получения статуса беженца по Брянской области в связи с переездом в Москву…». Это я потом понял, что надо было писать совсем не так. 4 июля приехал в Москву. Мне ещё в Брянске сказали: в семидневный срок вы обязаны прийти в любое ФМС Москвы и встать на учёт, даже подписал соответствующую бумагу. Я и не стал тянуть, пошёл сразу в ФМС Москвы – на улицу Кирпичную. «Ой, ну это уже всё, с тобой все нужно делать заново, эта процедура уже недействительна, но, чтобы подать заявление, тебе нужна регистрация»,  − отфутболили на Кирпичной. Я сделал регистрацию, но обращаться туда уже не стал, пришел сразу в «Гражданское содействие». Мне посоветовали  обратиться в областное отделение УФМС, начали ссылаться на квоту: мол, уже не принимаем. Второй раз я пришел к ним с письменным заявлением и добивался письменного отказа. «А мы вам не отказываем», — сказали мне. Пока что всё идёт по кругу, мне все морочат голову. В Москве живу у родственников. Но долго они меня терпеть не будут. Работу не могу найти никакую, я же нелегал, да и документ меня странный – удостоверение украинского беженца. А ведь я здоровый пацан, не привык так просто жить нахлебником, ужно деньги зарабатывать. Меня тут хотели устроить на работу, но там посмотрели на мои документы и отказали: мол, мы даже договор с тобой никакой заключить не можем. Но больше всего я боюсь, что меня вышлют назад на Украину. Меня там просто сварят в кипятке, я это точно знаю.