Контрабанда «Анталия — Брянск»: спецрейс корреспондента БАГ

− Гриша! Ты летишь с нами? – радостно воскликнула моя знакомая челночница, когда узнала, что нас в аэропорту «Брянск» поднимет один и тот же «Боинг». – Как здорово! Поможешь?

− Помогу, − опрометчиво ответил я, чувствуя, как чувственная АБС дала сбой. – А в чем дело?

− Пустяки, чемоданчик прихватишь, ты же один? У тебя вещичек мало?

Вещичек было действительно мало. Ни к чему мне тягать на время краткосрочного отпуска баулы. Вот труженице брянского рынка – иное дело, у нее всегда какие-то тряпочные заботы.

− Ты не беспокойся, − Сима прочертила в воздухе умиротворяющий жест дирижера симфонического оркестра. − Мы с девчонками свои шмотки туда запихаем на обратном пути, а сами затаримся товаром.

− Тем более, − сказал я. – Труд подрывников российской экономики не уважаю, но тебя лично − очень даже.

В день отлета мы встретились в нашем горе-аэропорте, который страшно называть международным. Тем не менее пока он таким остается, и это очень удобно нам, редким птицам, вылетающим поплескаться в турецком море, оно же Средиземное. В приеме пограничников-таможенников-авиаторов даже есть что-то домашнее. Что такое «Шереметьево»? Суровые дядьки на входе, подозрительность, бездушие. А тут вас ласково пригласят к простенькой стойке и вручат билеты. Работница аэропорта не будет рычать, если попросить у нее место получше. Но на меня она не рычала, потому что я ничего не просил. В итоге попал почти в последний ряд «Боинга». На эти кресла распространялись благовония туалета. А вот Симе и ее подруге достались первые места, хотя они регистрировались позже.

− Я бы променяла кучу мелких удач на один большой миллион зеленого цвета, − захохотала она.

Перед сдачей багажа мы взвесили свои вещички.

− Понятно, − сказала Сима, вглядываясь в стрелку и производя какие-то расчеты в светлом уме. Ее словам я не придал никакого значения, и напрасно.

С Симой летели еще с полдюжины ее приятельниц и почему-то внук бывшего брянского губернатора. Его щеки были ярки, как у снеговика. Парень присоединился к скатерти-самобранке, которую тут же разложили предприимчивые челночницы в зальчике ожидания, над компанией то и дело взрывалось облако смеха. Тоскливо смотрел на них бывший босс брянской газовой фирмы, который тоже отправился на отдых в далекие края. Очевидно, тоска его объяснялась не тем, что он рвался душой к веселой компании смазливых челночниц, а тем, что еще не смирился с потерей должности. В общем, с кислым настроением ехал человек к морю. В отличие от героя публикации БАГ, который в свое время раскатывал на БМВ с запоминающимся номером 003 и в конце концов угодил в объектив. Но о нем позже.

Взлет, неудобный обед на высоте 10 тысяч метров и в зажатом пространстве, приземление в банной Анталии. Оказалось, что отели у нас с Симой почти рядом, но челночницы нашли приют в совсем дешевой гостинице, «звездность» которой застряла на уровне двойки. Зато у входа брянских дам встречали греческие кариатиды. Женщины-статуи стильно соответствовали несокрушимым брянским труженикам рынка и турецкого ширпотреба.

− Я позвоню тебе, − сказала Сима. – Мы тут мотанемся до Стамбула, а потом я тебе чемоданчик доставлю.

Пока я плескался в море и пытался подружиться с гигантскими черепахами, норовившими в продолжение рода отложить яйца на облюбованном людьми берегу, Сима еще несколько часов провела в полете и даже успела окунуться в море. Правда, попытка в течение лишь одного дня наглотаться жгучего солнца за всю неделю привела лишь к тому, что, по ее изящному выражению, «морду стянуло так, что смеяться не могу». А не смеяться Сима не умеет – это стиль ее жизни, и вот в этом она совершенно не похожа на кариатид.

Улетала она с приятельницами на несколько дней раньше, чем я. Наконец последовал звонок: «Как твой отель называется? Я сейчас подъеду. Таксиста найму. Пожрать у вас нечего? У нас ужас – голодные ходим». Конечно, я одолжил бы Симе свой браслет, которым в первый же день меня окольцевал турок-администратор, и Сима спокойно прошла бы в ресторан и насытилась за все пять дней, которые провела в голодной Турции. Но Сима сотворила глупость – она приперлась со своим чемоданом, не сделав мне звонок. Естественно, стражи отельного порядка стали кудахтать, а поскольку сгоревшее лицо Симы выражало не обычно очаровательную улыбку, а гримасу Крюгера, то ее пустили только в холл.

− Сима, что с тобой! – я не мог не воскликнуть, увидев итог интенсивного дневного загорания.

− Ладно, хватит трепаться, − Симе было не до шуток. – Эти сатрапы на порог не хотели меня пускать, пожрать не удастся. Бери чемодан и кати в номер. Тут двадцать килограммов.

− Погоди, а куда же я свою сумку дену? В багаж один пассажир может сдать как раз двадцать килограммов, не больше.

− Гриша, ну, ты же обещал! Пронесешь как ручную кладь.

− Конечно, пронесу… Как-то…

− Ладно, целуй, я побежала.

После поцелуя солнца я покатил чемодан, обклеенный скотчем, на котором гордо было написано: «Сима».

Прощайте, черепахи, я улетаю. Спасибо, Турция, до встречи! Тот же «Боинг», но места ближе к носу воздушной птицы. Слева сидит раздраженный отец семейства, который вдруг ни с того, ни с сего бросается со своего кресла к младшей дочери и начинает ее душить. Потом смущенно оглядывается: что видели соседи? «Отдохнул мужик, − думаю. – А вот настоящий пример хорошей семьи – родители и улыбчивый сын… Как-то он знакомо улыбается. Где же я его видел?»

Да в свое родной газете и видел – правда, на фотографии. Это же Андрей Либер, тот самый водитель БМВ с номером 003, опасные маневры которого запечатлел видеорегистратор одного из брянских водителей. БАГ посвятила этому случаю несколько публикаций, даже взяли короткое интервью у самого Андрея. А что, очень даже симпатичный парень, когда не за рулем, а в кресле «Боинга». Ну, вот, кажется в сон потянуло…

Продолжение сна было скверным, хотя Брянск встретил тоже солнцем и приятным ветерком. Я позвонил Симе – она уже ждала с таксистом возле аэропорта. Багаж пассажиров, по-простецки наваленный в кузов грузовика, наконец подвезли. Нас держали в комнатке, к которой примыкают будки пограничников и которую почему-то хотелось назвать спецприемником. Скоро и здесь ощутилась турецкая жара. Но я терпел. Народу прибывало, а двери работали только на выход. Таможенники и пограничники предупредили: «Зайти обратно не сможете». Брянский сервис умилял своей незамысловатостью, я приготовился терпеть в парной столько времени, сколько понадобится грузчикам. Транспортерная лента? Это вам не «Домодедово» − открылись две двери, и народ ринулся в тесные комнатки, оглашаемый криками служащих аэропорта: «Квитанцию! Квитанцию, говорю!» Протягиваю квитанцию, и бросив свою ручную кладь − три сумки, в том числе коньяк, честно купленный в дьюти-фри, ныряю в гору чемоданов. Вот она – заветная надпись «Сима». Пока не поминаю Симу недобрым словом, но приближалась роковая минута – ее звонок:

− Гриша, чемодан у тебя? Шмонают!..

Я сначала не понял, кто и по какому случаю учинил шмон, но перед таможенным барьером услышал громкий голос человека в зеленой форме, который обращался к мужику в шортах: «Что у вас там? Нет, придется открыть». Вспоминаю, что телефонный разговор не прерывался:

− Сима, какой шмон? У меня же твои тряпки… Ты же сказала, что это ваши личные вещи, − шепчу ей.

− Гриша, прости… Я обманула. Там товар.

− Сима…

Как я обожал ее в ту минуту! Прослыть контрабандистом, попасться в лапы к этому зеленому чудовищу! За что? За двадцать килограммов тряпья, уведенного из-под пошлины!

− Сима…

− Гриша, прости. Прорвешься?

И я нанес экономический ущерб любимой Родине. Я прорвался. Ради нашей дружбы с Симой. Ради ее очаровательной «морды, которую стянуло». Уловив секунду, когда таможенник потянул руки к чемодану мужика в шортах, я рванул вперед за спиной этого стража – со всем своим скарбом и из последних сил. Я прорвался, я нанес ущерб своей стране.

− Сима, что там? − спросил я, когда увидел знакомое лицо с облупившееся кожей. – Надеюсь, хотя бы не наркотики?

− Да ну, о чем ты! Тряпки, клянусь. Понимаешь, если из Стамбула в «Шереметьво» лететь, там обдерут как липку. А из Анталии багаж не проверяют.

− Да, я в этом убедился, не проверяют.

− Не обижайся, Гриша. А ты не собираешься еще в Турцию?

− Сима – только налегке…

Григорий Щепкин, Анталия – Брянск

Фото «Брянской автомобильной газеты»: Подъем по трапу не предвещал никаких неприятностей; в этой зоне репортер «Брянской автомобильной газеты» чуть не стал контрабандистом. Впрочем, стал, но не попался

Сестра Валерии Устименко: «Все эти дни я не сплю и думаю о Лере»

Брянский концерт попники все же превратили в агитацию за Денина

Пропавшая в Дятькове Валерия Устименко воспитывалась без родителей

Видео задержания  главы Бежицкой администрации Машкова

Потомский обвинил Денина в подделке подписей

Перлы депутатов Брянской Думы

Шестьдесят лет в брянской лесной глуши прожила подданная Франции

Другие новости