Спецворота для иномарок. История брянской автомобильной контрабанды — 2

2002 год

Четыре месяца таможенный комитет проводил в 2002 году загадочный эксперимент, о целях которого в приграничье толком ничего не знал.

Московские таможенники могли перекреститься: еще бы одна процедура издевательств над Пашкой, и он угостил бы их гранатой, с которой колесил по российским дорогам. Пашка был простым брянским водилой с пудовыми кулаками и бычьими нервами. Он по случаю купил в Белоруссии старый МАЗ, и , опрометчиво полагаясь на декларации Союзного государства, прибыл в родную таможню, чтобы оформить его. Однако ему велели ехать в Москву, потому что Брянская таможня уже четыре месяца как была отлучена от доходного промысла. Пашка и поехал, зная наперед, что никаких пошлин платить не будет, а только получит в столице паспорт технического средства. Ну и получил.

Для начала ему сказали, что он на границе не поставил какую-то отметку. Да, Союз есть, но недавно вот возобновили эту практику – отметки ставить. Пашка рванул под Гомель, оставив МАЗ в Москве. Белорусские таможенники и разговаривать не хотели, пока не увидят машину. Их, твердокаменных, мог разжалобить только вид «зелени», и водила, зубами проскрежетав, отстегнул последнее. В столице его, однако, тоже не торопились принять даже с готовыми документами. Плати за то, чтобы вне очереди пройти, за «охрану» вполне бандитского вида, за пропитание… Наконец все-таки выписали ему паспорт. Но когда в Брянск приехал, чтобы поставить машину на учет, милиционер бумаги посмотрел и ехидно улыбнулся? «Тебе в Москве номер неправильно записали, одну цифру перепутали. Да не кипятись, не ты первый. Это у них неспроста». Вот тогда Пашка про свою гранату вспомнил. Но московские таможенники уже не стали рисковать при виде набычившегося мужика. А водила, возвратившись домой, клял все на свете союзы.

В ноябре 2001 года Государственный таможенный комитет, борясь за белые схемы ввоза товаров, составил черный список. В него попало несколько приграничных таможен, в том числе и Брянская, которым запретили оформление автомобилей. Хотя никаких объяснений из столицы не последовало, поняли это решение как наказание. Долгое время через Брянскую таможню шел поток иномарок, которые ввозили беспошлинно мнимые чернобыльцы. В начале осени 2001 года сюда же направили и смоленских дельцов, которые наладили бесплатную «белорусскую» растаможку при помощи судебных решений. Через Смоленск таким способом импортировали несколько тысяч иномарок, в Брянске успели триста, но и при этом государство потеряло в виде неуплаченных пошлин около шести миллионов долларов.

В этой ситуации действия ГТК были вроде бы совершенно разумными? лишить развращенные шальными деньгами города права оформлять ввозимые иномарки. Однако еще накануне ноябрьского укорота брянские таможенники в один голос говорили, что их подставляют, вынуждая выполнять решения смоленских судов. Если не верите Смоленску – переводите оформление машин сразу в Москву. Однако этого не сделали, а для начала как бы испачкали коллег еще сильнее, закрыв глаза на то, Брянская таможня и чернобыльцам-то оформляла транспорт только потому, что не могла не подчиняться местным судам.

Есть два толкования загадочной дискриминации. Одно насквозь пропитано защитой государственных интересов? пора было зашивать дырявые сети, сквозь которые беспрепятственно шныряли столичные акулы и их провинциальные пособники. Другую причину назвала в доверительном разговоре одна из акул? «А знаете, какая сумма была проплачена, чтобы растаможку перевести в Москву? Огромная!» Но кому потребовалось оплачивать государственные дела из личного кармана? Вопросы отпадали, когда становилось известно, какая армия кормилась в Москве за счет оформления иномарок. Разветвленная «сфера услуг» ощущала немалые потери из-за конкуренции, которую составили ей приграничные области. В них тоже появилась своя инфраструктура, причем расценки здесь были щадящими. Если побегавший грузовик в Брянске можно было растаможить за две тысячи долларов, то столичные декларанты, охранники и прочая голодная публика, зачастую при мундирах, съедали в полтора – два раза больше.

Но в Брянске боялись защищать себя, исключая разве что разгневанных гонщиков, которые, отстаивая конституционные права, намерены были в Верховном суде доказать право оформления машины по месту жительства. Тогдашний начальник Брянской таможни Андрей Сачков для общения на эту тему был закрыт своим аппаратом. Его заместитель Сергей Тарасенко чуть ли не шепотом сообщил: «Мы заинтересованы в том, чтобы нам вернули право заниматься импортными машинами». Начальник отдела оформления ввозимых автомобилей Лидия Куцанова, не скрывала, что для ее сотрудников, лишенных привычного дела, ожидание уже становится невмоготу. Сполна испытывала она на себе и возмущение тех брянцев, которые купили транспорт в Белоруссии: им не нужно было платить пошлину, но это не избавило их от полноценных мытарств в столице.

И уж в совершенно дурацкое положение попало государственное предприятие «Ростэк – Брянск». Притаможенная фирма обязана была продавать конфискованные автомобили. Это она и делала, но предупреждала покупателей, что пока не сможет выдать паспорта технических средств. Полагая, что беда не велика, предприниматели расплачивались и смиренно ждали несколько дней. Только потом они понимали, что поторопились. Забрать машины и самостоятельно перегнать их в Москву не могли, так как они не оформлены и будут в этом случае конфискованы уже в соседней области. Первый заместитель директора «Ростэк – Брянск» Вадим Блоцкий говорил, что ежемесячно предприятие несет пятьдесят тысяч рублей убытков из-за вынужденного бездействия. Склады были почти пусты, декларанты ждали лучших времен, но охрану, отопление надо было оплачивать. «Ситуация у нас ближе к критической. На что надеяться? Наверно, теперь только на Верховный Суд. Иначе смысл нашей работы – а мы ведь тоже порождены государством! – окончательно потеряется», − говорили представители предприятия.

Запуталось государство среди своих детей. Между тем, безделье развращало. Тогда мундир Брянской таможни покрылся еще одним свежим пятном. Сотрудник автоперехода «Красный камень» бесславно завершил карьеру в тридцать три года. Триста долларов, которые передал ему белорусский торговец мебелью за проезд вне очереди, был для него последним доходом на таможне. Может, обидно мелкому взяточнику стало из-за того, что кто-то в это время набивал карманы без риска для свободы.

Продолжение следует

История брянской автомобильной контрабанды. Часть 1