Штраф с правом на ошибку

Намедни меня оштрафовали. Ехал с Новостройки в сторону железнодорожного вокзала. Радостный гаишник с радаром выбегает навстречу и показывает цифры: 61 километр в час.

− Все бы ничего, − еще радостнее сказал он, – но дело в том, что вон там стоит знак: ограничение скорости 40 километров в час.

Я позже даже сделал круг, чтобы снова проехать той же дорогой. Вовсе не потому, что изначально был уверен в неправоте инспектора. За несколько лет вождения машины штрафовали меня редко, но если останавливали, то всегда по делу. Вину свою я не отрицал: со спидометром мы не всегда понимаем друг друга. Боюсь навлечь на себя гнев собратьев по баранке, у которых аллергия на форму и жезл, но все же смею утверждать, что брянские сотрудники ГИБДД справедливее своих коллег из других областей. И, как мне кажется, − вежливее. Может, потому, что родные, так сказать, а от своего человека неплохо иногда и схлопотать жезлом по разгоряченной голове, чтобы не гонял по городским улицам с такой скоростью, будто дома пиво стынет. То бишь греется.

Нет, причина возвращения на Новостройку была иной – хотел понять, почему знак ограничения скорости «не работает». Наверное, многие водители могут привести такие примеры. Вроде бы боковое зрение уловило какое-то знакомое изображение, но уверенности нет. И несешься с прежней скоростью, а когда тебе навстречу выбрасывают полосатый жезл и спрашивают: «Вы видели знак?» − морщишь лоб и пытаешься понять, было ли какое-то предупреждение на дороге. Но водители не всегда виноваты. Вождение – нелегкая работа, она требует постоянной концентрации внимания, и если вдруг это внимание разделяется, то можешь и не заметить знак. Взгляд вдруг обратится, например, на яркую рекламу или на вычурное здание, или на короткую юбку, которая снова входит в моду… В общем юбки не было, но появилось оно – сине-белое здание Ледового дворца. Кажется, сюда я и смотрел, держа обороты двигателя на одной шестидесятикилометровой ноте. Стало быть, поднимаю руки: инспектор снова прав. Но его коллега, сидевший в машине, возможно, был тоже в рассеянных чувствах и неправильно заполнил протокол. Когда я протянул бумагу кассиру Сбербанка, она заявила, что не может принять ее:

− Здесь только шесть цифр, а нужно еще две буквы. У нас компьютер не примет такую бумагу.

− Да не может быть, чтобы гаишники не умели заполнять протоколы.

-Тем не менее, − ответила девушка и протянула бумагу обратно.

Когда я вернулся на место своего административного правонарушения, в переулке знакомой машины ДПС уже не было. Где искать две буквы, чтобы не попасть в списки судебных приставов? Уже на Набережной остановился возле милицейской машины. Правда, это были не сотрудники ГИБДД, но оказались душевные ребята, которые взялись помочь мне. Один из них, услышав мой рассказ, едва не выругался:

− А что вы хотите! Мы же все, кто в девяностые годы пришел в милицию служить, взяточники и коррупционеры! Так ведь о нас говорят. Вот и уходят люди со службы, а набирают молодняк, который и протоколы не умеем правильно заполнять…

Уже на следующий день, позвонив в ГИБДД, узнал, какие же буквы не дописали мне, и честно заплатил штраф. Правда, потраченное на поиски время мне никто не компенсировал. Но утешаю себя тем, что инспекторы ГИБДД снова заставили меня сдать экзамен на знание правил дорожного движения. Знание – сила. Все равно спасибо вам за службу, ребята! У нас с вами одна проезжая часть на двоих.